Живопись

ХОТИТЕ КУПИТЬ ОТКРЫТКИ, КАЛЕНДАРИ И МАГНИТЫ С РИСУНКАМИ ДЕТЕЙ? ВАМ СЮДА!

основатель и директор студии «Дети Марии»:

Рисование больших коллективных картин — это какой-то гениальный способ погрузить детей в сказку, и не только детей, а вообще, всех, даже взрослых. Придумывается какой-то волшебный мир, в котором хорошо всем участникам создания картины. Придумывается время года. Это все активно обсуждается.

Моя любимая история такая. Мы решили рисовать «Страну добрых волшебников». В этой стране живут известные добрые волшебники: фея из «Золушки», Волшебник Изумрудного города, Снегурочка с Дедом Морозом, в общем разные волшебные персонажи. И возник спор — какое же будет время года. Дети начали спорить, один говорит: «Я люблю зиму, потому что зимой можно снежками кидаться, на санках кататься». Другой говорит: «У, зима, холодно! Лето, только лето! Купаться, нырять!» Третий говорит: «А я люблю весну. Так все меняется, и это ожидание лета». Осень, кстати, никто не выбрал. Для детей из интернатов осень — это возвращение в школу после лагеря, никто не любит осень. Никак не могли договориться. И Надя Вараксина, она еще тогда была маленькая, но уже очень дипломатичная, она говорит: «Слушайте, давайте не будем ругаться, давайте все времена года на одной картине нарисуем. У нас ведь про волшебников картина, пусть она будет волшебная». И у нас шла по картине такая вьющаяся тропинка к холму на заднем плане, и менялись времена года: осень — зима — весна — лето. И все волшебники нашли свои места, зимние и летние.

Первая картина, тему которой дети сами придумали, была «Страна игрушек». Пашка сказал, что мечтает о большой машине на радиоуправлении. Девчонки о каких-то куклах мечтали, кто о чем. И начали придумывать для этих игрушек дома. Вот есть какая-то кукла, и ей нужен какой-то домик волшебный. Ну, например, это может быть домик-гриб или домик, как большая ягода, домик-яблоко. А моя Аська тогда была маленькая, и кто-то придумал сделать домик «асина бутылочка». И стоял такой домик — бутылочка с соской.

После того, как придумывается тема, каждый начинает рисовать свою деталь. Я сама много раз рисовала детали для таких картин. Сначала ты участвуешь в каком-то общем синтезе, создании нового мира. Потом у тебя начинается аналитическая работа. Только твоя деталь. Как ты ее видишь, чего ты от нее хочешь, как она должна быть сама по себе. А потом — снова синтез. Теперь эту деталь надо вернуть в этот сказочный мир. И связать с другими деталями. Она не должна быть отдельно наклеена, от нее возникает какая-то тень, связь с другими предметами, они начинают с ней контактировать. Если это домик — около него можно поставить скамеечку, человечка в дверях, кто-то подрисовал кошечку в окошке.

С окошками своя история. Окошки мы открываем, в них горит свет. Мы это делаем, вставляя кусочки фольги от конфет, получается такое золотое сияние в окошках. И это еще больше детей приближает к мысли, что они могли бы открывать такое окошко изнутри, поселившись в этом домике. Ну, и фольга ведь не берется ниоткуда — конфеты сначала надо съесть. Это у нас называется «рабочие конфеты» — мы их едим для вдохновения и хорошего настроения, а фантики идут в дело.

У детей есть такая склонность, когда они выстраивают предметы в поле рисунка, они их располагают в шахматном порядке, не перекрывая друг друга. Это, в-общем-то, логично, потому что так, с их точки зрения, они лучше всего видны.

Когда все детали закончены, и нужно их разместить на картине, мы их на картину выкладываем, и начинается такой театр вещей и природы. Мне очень нравится, что с этим можно играть. Деревья могут меняться местами, домики ищут свое место в картине и здесь самое время поговорить о перспективе. То, что ближе к нам — крупнее, то, что дальше, соответственно, мельче, мы сравниваем фигурки детей и взрослых, удаленность их от первого плана, вообще, разговариваем о планах. У детей есть такая склонность, когда они выстраивают предметы в поле рисунка, они их располагают в шахматном порядке, не перекрывая друг друга. Это, в-общем-то, логично, потому что так, с их точки зрения, они лучше всего видны. Тем не менее, мы говорим о том, что художник должен понимать — предметы могут заслонять друг друга. Дерево не надо приклеивать над крышей дома или под домом, а можно его посадить около дома. Говорим о том, что такое горизонт, как лучше сочетать цвета, о контрастах, оттенках.


Рисование больших коллективных картин — это какой-то гениальный способ погрузить детей в сказку	Тем не менее, мы говорим о том, что художник должен понимать — предметы могут заслонять друг друга.	После того, как придумывается тема, каждый начинает рисовать свою деталь

Когда мы рисуем Москву, я прошу детей обращать внимание на формы зданий, архитектурные детали. Дети ходят по улицам, но совсем этого не замечают. Типичный пример: ребенок рисует деревянный домик. При этом с одной стороны скат крыши наклонный, а с другой — линия вертикальна. Приходится брать книжку или коробку от красок: «Смотри, как идет линия, если бы она была вертикальна, она была бы стеной. Это же другая плоскость». Больше того, когда мы рисуем Москву, нам же деревенские домики не подходят, мы выходим на улицу, рисуем на пленэре. Мы с детьми много раз выходили на площадь к памятнику Юрию Долгорукому и зарисовывали детали — как может быть оформлено окно, как этажи пристроены к дому, как устроена дверь, крыша у таких городских домов. Они ничего этого раньше не замечали, они начинают обращать внимание на какие-то оградки, крылечки. Делали даже так: шли до метро, и я детям говорила: «Найдите каждый какую-то маленькую архитектурную деталь, которую мы могли бы добавить в нашу картину, которую еще никто не заметил». Это было еще на Остоженке, с теми ребятами, которые сейчас наши старшие. Кто-то добавил фонарики, кто-то — водосточные трубы, Света Хохлова заметила, что бордюры у тротуаров бывают выкрашены в черно-белые полоски. Она была такая счастливая! Это стало ее главной темой. Тут же на всех картинах стали делать полосатые бордюры, это была такая яркая декоративная деталь, очень украшавшая работы, и Света была в полном восторге! Она, по-моему, до сих пор так рисует бордюры. Это было ее личное открытие, она заметила это сама!

Мне очень нравится наблюдать, как дети работают в группе, как они учатся договариваться на последнем этапе, когда уже нужно все детали разместить и наклеить на картину.

Ну как же, я нарисовала какой-то дом и хочу, чтобы он стоял в самой середине картины, на самом видном месте. И вот мой дом, пожалуйста, сюда поставьте! А ты тоже нарисовал дом, и тоже хочешь его видеть в самом центре. Как же нам договориться? начинается интересная дипломатия. Мы обсуждаем, как же будет лучше для картины, а не для нас, любимых.

И в то же время есть дети, которые еще ничего не могут нарисовать, а только какую-нибудь маленькую божью коровку или цветочек. Ну, не умеет человек рисовать. Но он находится в этой группе, в этой команде, ему тоже хочется, чтобы его вклад был на этой картине. И куда же нам посадить эту божью коровку, чтобы она не потерялась и была важной изюминкой картины? Я обожаю этот процесс совместного творчества. И каждый раз дети меня чем-то удивляют.

преподаватель живописи:

Самое главное для меня — пробудить в детях интерес к изобразительному искусству. Потому что у них пока еще нет навыков, ребята не могут выразить то, что хотят. А когда овладевают рядом приемов, развивают чувство цвета, дети сами с удовольствием садятся рисовать. У них возникают свои интересные идеи, развивается воображение. Во время занятий дети знакомятся с новыми книгами, расспрашивают о незнакомых им животных, деревьях, цветах с иллюстраций. Они учатся совместно работать, общаться и договариваться во время создания коллективных панно.

преподаватель рисования школы-интерната № 7:

У детей появилось большое желание рисовать. Когда они видят листы бумаги, у них сразу загораются глаза, появляются идеи, что можно нарисовать. Развивается воображение, фантазия.

Они научились некоторым приемам — мазочки, разноцветные пятна. Мария их учит наблюдать. Например, небо сначала дети рисовали просто голубым. А сейчас они видят, что там есть еще разные оттенки — и розового, и синего. Их рисунки стали ярче, разнообразнее, в них отсутствует обыденность. По сравнению с детьми, не посещавшими студию, я вижу, что эти дети по-другому видят живопись.

волонтёр:

Мне всегда казалось, что художник — это какой-то особо одаренный человек, что-то из ряда вон, а в студии все рисуют. Дети творят чудеса. В ноябре на выставке в ЦДХ я увидела одну картину, думаю: «Боже! Наверное, этот мальчик учился у Малевича. Такие у него удивительные геометрические формы! Так все ярко, четко прописано!» А это просто ребенок, который ходил в студию и рисовал. Здесь удивительным образом развиваются творческие навыки детей.

Совершенно замечательная идея, что люди вместе пишут одну картину. Коллективное творчество, когда произведение искусства рождается на глазах: один рисует замок, другой человечка, третий делает фон, это действительно рукотворное чудо, я такого никогда нигде не встречала.